скачать аудиофайл

Цзян Шумэй 姜淑�? родилась в 1937 году в уезде Цзюйюэ, провинции Шаньдун. В 1960 перебралась в город Аньда, провинции Хэйлунцзян. В течение 20 лет занималась домашней работой. В раннем детстве прочитала несколько книг, но почти все забыла. С 1997 года заново училась грамоте, начала писать книги в 2012 году. В апреле 2013 года некоторые из её рассказов были опубликованы в журналах «Дуку» («Библиотека чтения»), «Синь циннянь» («Новая молодежь»), «Бэйфан вэньсюэ» («Северная литература»), в октябре была опубликована её первая книга «乱时候，穷时候�? «Время хаоса, время бедности».

В рассказах Цзян Шумэй чувствуется богатый жизненный опыт. Она пережила лихолетье войны, годы голода, под её пером истории жизни обретают яркие краски, каждое слово здесь на своем месте, проникает в душу. Её творчество пользуется большим успехом у читателей.

«В 2013 году мы случайно будто столкнулись с отшельником, которым была написана глубоко спрятанная неведомая людям книга» - так писательница Ван Сяони оценила книгу «Время хаоса, время бедности». По мнению Ван Сяони, эту книгу можно рассматривать как первую в чистом виде книгу с историей, рассказанной пожилым человеком. Предлагаю познакомиться с рассказом из этой книги Цзян Шумэй под названием «过日子�? «Жить».

1

В марте 1961 года в комнате, которая занимала половину дома, я родила второго сына. Я всегда боялась родить ребенка с наступлением вечера, два старших брата Нанькана днем на работе, вечером в доме неудобно, спешила, но все равно родила вечером.

16 марта после 9 вечера муж в ожидании родов, отгородившись занавеской, был начеку, заявив, что должна родить. Мне было неловко и все же нужно было рожать. В половине первого второй сын родился. Муж заранее принес с завода рваную хлопчатобумажную палатку, оторвал верхнюю часть занавеса, еще постелил оконную бумагу и запеленал ребенка.

Акушерка, увидев нашу бедность - даже одного яйца, куска коричневого сахара, одной пеленки не было - не поев хотела уходить. Я говорю, что приготовила в котле лапши, закипит и будет готово. Услышав это, встала и ушла. Нанькан с невестками пошли проводить акушерку. В то время прием родов стоил три юаня, я дала ей четыре юаня. Невестки, вернувшись, принесли мне пшенной каши, сварила две миски, все съела.

Когда я съела кашу, вернулся муж с десятком яиц, завернутых в старое полотенце. Сказал, что купил у соседки, велел мне есть, чтобы поправляла здоровье. Соседка знала, что я родила ребенка, а яиц у нас не было, спросила его, будет ли он покупать. Она продавала другим по семь мао, а нам продала за восемь. Я рассердилась на мужа, сказала, что я могу и так наесться досыта, велела ему сейчас же вернуть яйца.

Его заработная плата была всего 40 с лишним юаней, а этот десяток яиц �? восемь юаней, от таких цифр мне стало плохо. Муж нечего не сказал, у него потекли слезы. Мы женаты уже больше семи лет, пережили с ним много горьких дней, я впервые увидела, как он плачет, я тоже расстроилась, и уже больше ничего не говорила.

На второй день моего месячного послеродового отдыха, в два часа пополудни я встала с постели, невестки Нанькана сказали: «Мы вдвоем можем приготовить тебе еду».

Я ответила: «Ничего, ужин я могу приготовить».

На четвертый день после родов я начала готовить щелочь. Место, в котором я живу, называется Цзифанцзы, здесь в земле много соли и щелочи, с северной стороны солончаков еще больше. В пристройке на участке три кухонные плиты, каждой семье по одной. Видя, как две невестки готовят щелочь, чтобы заработать денег, я тоже не усидела. Муж, перед тем как идти на работу, принес домой 180 фунтов щелочного грунта, я дома готовила щелочь.

За один месяц, я зарабатывала на продаже щелочи больше двухсот юаней.

На десятый день после родов муж приготовил достаточно щелочного грунта и пошел регистрировать ребенка. Во время регистрации дали талоны на 2 фунта свинины, 2 фунта коричневого сахара, фунт соевого масла, три фунта яиц, 10 фунтов пшеничной муки, а также талоны на ткань. Свинину выкупили, чтобы её ели мужчины. Коричневый сахар и яйца выкупили, чтобы я пила и ела. Остальные талоны не трогали, у нас еще оставалось больше девяноста фунтов зерна. Из родных мест прислали письмо, в котором сообщали, что отец, мать и младший брат мужа голодают, они хотят приехать к нам. В то время, даже имея деньги, негде было купить зерна, мы все оставляли для них.

В течение месяца основной моей пищей были шесть больших лепешек из чистой кукурузной муки, листья свеклы. Когда не готовила щелочь, дважды варила еду, в обед, когда хотелось кушать, клала листья свеклы на плиту и разогревала, старший сын съедал один, я съедала два листа.

Невестка Сун сказала: «Сестрица, ты в этот месяц должна лучше питаться, ты ешь так много листьев свеклы, это может повредить здоровью на всю жизнь».

Я сказала: «Ничего, небесный отец позаботится о хороших людях».

У меня было хорошее молоко, за этот месяц я и ребенок поправились.

Старший сын был старше младшего на шесть лет, потому что в провинции Шаньдун был голод, и четыре года у меня не было менструации. Приехав на Северо-Восток, я стала наедаться, через три месяца начались месячные, появился второй сын. На третий день после рождения, у второго сына не было ни единой ниточки одежды. На заводе было много песка, я нагревала песок и укладывала в него ребенка, внутри стелила старую одежду брата. Ребенок из бедной семьи спокойный, напившись вдоволь молока, не плачет, не мешает работать.

На северо-западе деревни Баогуо саньдунь в солончаках большие слои щелочи. Когда раскапываешь кучу щелочи сверху, открывается тонкая полоска, внутри находятся прожилки как дольки чеснока, соединенные вместе; на самом севере в солончаках выходят наружу маленькие зубцы щелочи, чем дальше, тем эти зубцы острее; на северо-востоке выходы щелочи наружу, как виноградины, словно куча маленьких прозрачных виноградин. Эти глыбы щелочи выглядят красиво. Не знаю почему, когда покупала щелочь, любила покупать её в виде больших зубцов.

Когда разговаривала в тот год с сыном и дочкой, они спросили меня: «Почему в месяц, когда я должна отдыхать после родов, так тяжело работаю?»

Я тогда подумала: лучше тяжко работать на Северо-Востоке, чем быть очень бедным. Бедных люди презирают.

2

В августе 1961 года накопилось много щелочи, я должна была идти на улицу продавать.

Первый раз взвалила на спину три груды щелочи весом в 34 фунта и ушла продавать на южный конец улицы Сыдаоцзе. Фунт щелочи продавала за 8 мао. Второму сыну было 5 месяцев, дома ждал молока, я хотела пораньше вернуться домой. Когда уходила, взяла с собой зерна и мешок для муки. В продмаге выстояла очередь, чтобы купить 25 фунтов кукурузной муки, фунт всего по четыре фэня.

Идя домой с продуктами за спиной, чем больше подсчитывала, тем больше радовалась. По дороге от счастья захотелось петь, но вспотела, очень хотелось пить, поэтому не стала петь. Муж, выслушав меня, не только не обрадовался, но и стал упрекать: «Другие фунт щелочи продают по 1 юаню, ты знаешь, сколько денег ты потеряла от продажи, за эти деньги можно было бы купить больше 100 фунтов кукурузной муки!»

Я сказала: «Ничего не говори, завтра пойду продавать, денег будет больше».

От Цзифанцзы до южного конца улицы Сыдаоцзе больше 5 километров, на следующий день я встала намного раньше, взвалила на спину 50 фунтов щелочи и пошла продавать. Как только я опустила щелочь на землю, кто-то спросил: «Сколько стоит фунт твоей щелочи?».

Я сказала: «Один юань за фунт».

Многие спрашивали, но никто не покупал. Я смотрю, пять человек спрашивали, но и 50 грамм не продала.

Через два часа, ничего не продав, я не выдержала и крикнула: «Продам щелочь, 9 мао за фунт».

Походило много людей, давали восемь мао, я говорила: «Меньше, чем за 9 мао не продаю».

Кто-то все купил. Я собрала деньги и пошла в продовольственный магазин. Когда пришла в магазин, хотела купить 20 фунтов зерна, три фунта соевого масла, но слишком устала, купила три фунта соевого масла и пошла домой.

Один день отдыхала, из первой бригады Циншань пришел сын старшего брата Чаншунь. В том году ему исполнилось десять лет, он хотел поехать в город посмотреть. Старший сын Лайшунь пришел послушать, тоже захотел поехать, в том году ему было семь лет. Муж пришел с работы, говорит: «В воскресенье наверняка будет много продавцов щелочи, мы больше соберем щелочи, пойдем продавать».