Внимание! Для прослушивания передач МРК вы можете использовать проигрыватель Media Player   скачать аудиофайл

8 декабря 2012 года Мо Янь выступил в Шведской академии с лекцией под названием «Человек, рассказывающий истории». Предлагаю послушать завершение историй, которые Мо Янь рассказал в Стокгольме:

«После смерти моей матери я очень горевал, решил написать книгу, посвященную ей. Это тот роман «Большая грудь жирные ягодицы». Поскольку замысел уже созрел в голове, и так как меня переполняли чувства, потребовалось только 83 дня, чтобы я написал первый вариант романа состоящего из 500 тысяч иероглифов.

В этой книге «Большая грудь жирные ягодицы», я бессовестно использовал материалы, связанные с личным жизненным опытом моей матери, но эмоциональные переживания матери в книге, являются вымышленными или почерпнуты из жизни многих матерей северо-восточной деревни Гаоми. В предисловии к этой книге я написал, что «посвящаю книгу покойной матери», но книга, по сути, посвящена всем матерям. Такие мои амбиции подобны моей надежде представить маленькую «северо-восточную деревню Гаоми» миниатюрной копией Китая и даже всего мира.

Творческий процесс писателя имеет свои особенности, у каждой моей книги замысел и толчок к вдохновению вовсе не одинаковы. Некоторые произведения возникли в воображении, как, например, «Прозрачная морковь», а некоторые романы появились из событий реальной жизни - такие, как «Песня райского чеснока». Но независимо от того, возникли они из фантазий или из реальности, в конечном итоге, они должны быть объединены личным опытом. Только тогда они могут стать ярко индивидуальными литературными произведениями с многочисленных живыми деталями типичных персонажей, богатым, красочным языком и оригинальной структурой. Необходимо особо подчеркнуть, что в «Песне райского чеснока» я вывел на сцену подлинного сказителя, и он играет очень важную роль в книге. Мне очень жаль, что я использовал реальное имя сказителя. Конечно, все события в книге являются вымышленными. В моем творчестве, много раз случалось такое, начиная писать, я использовал их настоящие имена, надеясь, что смогу ощутить какую-то близость. Но после завершения работы, я чувствовал, что уже невозможно изменить их имена. Поэтому случалось так, что люди с такими же именами как у героев романа приходили к моему отцу высказывать свое возмущение. Отец за меня извинялся перед ними, но в то же время пояснял, чтобы они не воспринимали это всерьёз. Мой отец говорил: «Он в «Красном гаоляне» в первом предложении написал: «Мой отец - бандит», я не придаю этому значения, а вы что так переживаете об этом?».

Когда я писал такой приближенный к социальной реальности роман, как «Песня райского чеснока», то самый большой вопрос, который стоял передо мной, заключался не в том, смею ли я критиковать темные явления жизни общества, но в том, что эта пылающая страсть и гнев позволят политике доминировать над литературой, а роман превратится в документальный отчет о социальных событиях. Писатель является общественным человеком, у него есть собственные позиции и взгляды, но, когда писатель пишет произведение, он должен стоять на позициях человека, и все люди должны так писать.

Только в этом случае литература может порождать события, но превосходить их, проявлять интерес к политике, но быть больше, чем политика. Наверное, потому испытания моей долгой трудной жизни позволили мне более глубоко понимать человеческую природу. Я знаю, что такое подлинное мужество, а также понимаю, что такое настоящие сострадания. Я знаю, что в каждом человеческом сердце есть смутная зона, где трудно точно определить добро и зло, и здесь то огромное пространство, в котором писатель развертывает свой талант. Только те произведения, которые точно, ярко описывают эту наполненную противоречиями зону, обязательно выходят за пределы политики и обладают выдающимися литературными качествами.

Бесконечная болтовня о своих произведениях надоедает, но моя жизнь тесно связана с моими произведениями, если о них не рассказывать, то я думаю, мне не о чем будет говорить, так что я прошу всех меня извинить. В моих ранних произведениях я, как современный сказитель, скрываюсь за текстом. Но, начиная с романа «Сандаловая казнь», я, наконец, из-за кулис выхожу на сцену. Если мои ранние произведения были разговором с самим собой, и не принимали во внимание читателя, то, начиная с этой книги, я ощущал себя стоящим на площади перед лицом многих слушателей, повествуя в стихах и красках. Это традиция мирового романа, в особенности традиция китайского романа. Я также в свое время активно учился на западных модернистских романах, использовал разнообразные приемы повествования, но, в конце концов, вернуться к традиции.

Конечно, это возвращение не является неизменным, в «Сандаловой казни» и последующих романах, я следовал традиции классической китайских романов, а также включал в текст технику западных романов. Так называемые новации в области литературы, в основном это такой смешанный продукт. Не только смесь собственной литературной традиции и техники иностранных романов, но и смесь беллетристики и других видов искусства, как в «Сандаловой казни» - смешение с народным театром, как и подпитка некоторых моих ранних произведений живописью, музыкой и даже цирком.

Наконец, позвольте мне рассказать о моем романе «Смертельная усталость». Название книги взято из буддийских канонов, насколько я знаю, перевод этого названия – головная боль для переводчиков разных стран. Я не занимался глубоким изучением буддийских канонов и, естественно, имею очень поверхностное представление о буддизме. По этой причине, я думаю, что многие из основных идей буддизма являются истинным космическим сознанием, многие споры в этом мире, по взглядам буддизма, не имеют смысла. Такой высокомерный взгляд на мир людей весьма печален. Конечно, я не превратил эту книгу в проповедь, я пишу о чувствах, судьбе людей, человеческой ограниченности и человеческой снисходительности, а также человеческом стремлении к счастью, всех усилиях и жертвах в отстаивании собственных убеждений. Преданный персонаж, который всего себя отдает теденцииям эпохи противостояния, в моей душе является настоящим героем. Прототипом этого персонажа является крестьянин из соседней деревни, в детстве я часто видел его толкающим скрипучую деревянную повозку по дороге, которая проходила мимо нашего дома.

Его повозку тащил хромой осел, осла за собой вела его жена с маленькими ножками. Это странное трудовое объединение в коллективизированном обществе того времени казалось таким необычным и устаревшим. В наших детских глазах они представлялись шутами, которые идут против исторической тенденции, вплоть до того, что, когда они проходили по улице мы, переполненные праведным негодованием, бросали в них камни. Много лет спустя, когда я взялся за перо, этот персонаж, эта картина возникли в моем сознании. Я знаю, что в один прекрасный день я напишу о нем книгу, рано или поздно я должен всем людям на земле рассказать его историю. Но только в 2005 году, когда я увидел в храме фреску «шесть кругов реинкарнации», я понял, как достоверно рассказать эту историю.

Получение мной Нобелевской премии по литературе вызвало некоторые споры. Сначала я думал, что объектом полемики являюсь я, но объектом этой полемики является человек, который не имеет ко мне ни какого отношения. Я будто человек, который в театре наблюдает за выступлением множества актеров. Я вижу, что в лауреата, осыпанного цветами, бросают камнями, выплескивают на него помои. Я испугался, что он пострадает, но он, улыбаясь, выбрался из груды цветов и камней, вытер с тела грязную воду, спокойно стал в стороне и, обращаясь ко всем, сказал: «Для писателя, лучший способ что-то сказать – это писать». Все, сказанное мной, вошло в мои произведения. Произнесенные слова улетают с ветром, а записанные слова остаются навсегда. Я надеюсь, что вы терпеливо прочитаете мои книги, конечно, я не заставляю вас читать их.

Даже если вы читали мою книгу, я не ожидаю, что вы сможете изменить свое отношение ко мне, в мире нет ни одного писателя, который бы нравился всем читателям. Особенно в такую эпоху, как нынешняя. Хотя я не хотел ничего говорить об этом, но в данном случае сегодня я должен сказать, я просто скажу несколько слов.

Я человек, который рассказывает истории, и я все же должен рассказать вам одну историю. В шестидесятые годы прошлого века, когда я был в третьем классе, в школе нас повели на выставку, показывающую трудности в стране. Под руководством учителя мы заливались слезами. Для того чтобы учитель увидел мое усердие, я не хотел вытирать слезы. Я видел, как несколько учеников потихоньку натирали лицо слюной, словно оно полно слез. Я также увидел, что среди плачущих по-настоящему и притворяющихся учеников, есть один ученик, на лице которого не был ни слезинки, он не издал ни звука, не закрывал лицо руками. Он смотрел на нас широко открытыми глазами. В его глазах явно было видно изумление или недоумение. Позже, я доложил учителю о поведении этого ученика. В связи с этим в школе этому ученику объявили предупреждение. Через много лет, когда я перед своим учителем раскаивался в своем доносе, то учитель сказал мне, что в тот день к нему пришли доложить об этом случае более десятка учеников.

Этот соученик умер более десяти лет назад. Каждый раз, когда я думаю о нем, то чувствую себя глубоко виновным. Этот случай дал мне понять одну истину: когда все плачут, следует позволить некоторым людям не плакать. А когда плач становится представлением, то тем более некоторым должно быть позволено не плакать.

Я расскажу еще одну историю: 30 лет назад я работал в воинской части. Однажды ночью я в кабинете читал книгу, один старый ответственный работник, толкнув дверь, вошел, посмотрев на место напротив меня, он, размышляя вслух, произнес: «Ах, никого?» Я сразу встал и громко сказал: «А разве я не человек?» Тот ответственный работник от моего замечания покраснел и в смущении вышел.

Из-за этого случая, я долго гордился, считал себя героическим борцом, но через много лет я чувствую себя виноватым. Пожалуйста, позвольте мне рассказать последнюю историю, много лет назад я услышал её от моего деда: восемь приезжих рабочих каменщиков спрятались от грозы в заброшенном монастыре. Когда снаружи все сильнее грохотал гром, огненный шар стал залетать и вылетать из ворот храма, казалось, что в воздухе слышен скрежет дракона. Все дрожали от страха, а лица у них стали цвета земли.

Один человек сказал: «Среди нас, должно быть есть человек, совершивший дурное дело, тот, кто совершил такое, должен сам выйти из храма и принять наказание, чтобы хорошие люди не пострадали».

Естественно, никто не хотел выходить на улицу. Кто-то предложил: «Раз уж мы не хотим выходить, то давайте бросим наружу наши соломенный шляпы, чью шляпу унесет ветром от ворот храма, значит, тот и совершил дурное, пусть идет и принимает наказание». И тогда все выбросили свои шляпы за ворота храма, шляпы семерых задуло обратно, только у одного соломенную шляпу унесло ветром. Все начали торопить этого человека выйти из храма, он, естественно, не хотел выходить, тогда все подняли его и выбросили за ворота. Я думаю, что все догадались, чем закончилась история - как только того человека выбросили из храма, этот храм со страшным грохотом обрушился.

Я - человек, который рассказывает истории.

За то, что рассказываю истории, я получил Нобелевскую премию по литературе.

После того как я получил премию, появилось много замечательных историй, и эти истории позволили мне поверить в то, что правда и справедливость существуют.

В последующие годы я буду продолжать рассказывать свои истории.

Спасибо всем!"