скачать аудиофайл

Лян Хун梁鸿 - профессор факультета литературы Института молодежной политики. Ее документальная проза вызывает огромный интерес у читателей. Книга «Записки из Лянчжуан» «出梁庄记» вошла в 10 лучших книг 2013 года.

В 2007 году Лян Хун написала большую статью с анализом эстетических особенностей творчества писателей, родившихся в 70-е годы. Она не считает, что у них есть какие-то эстетические особенности, но есть определенные общие прототипы, есть некоторый общий опыт отношения к миру, и этот опыт позволяет выбрать определенный эстетический метод.

В одном из интервью Лян Хун рассказывала: «Наше детство было относительно упорядоченным, семьи были многодетные, в нашей семье нас было шестеро. Не было такого как сегодня у поколения китайцев, родившихся в 90-е годы, когда в семье один ребенок, к тому же тогда семьи жили бедно. После того, как рухнул большой порядок, только-только создали новый порядок. Начальное, среднее образование начало продвигаться в сторону нормализации. Мы были первыми, кто получил образование в нормальном учебном процессе. Для родившихся в 70-е эпоха грандиозных перемещений завершилась, закончились и размышления, принесенные той эпохой.

Я думаю, что мы были более осторожными, нам было по 14-15 лет, мы только знали песню «Огонь среди зимы» «冬天里的�?把火», которую исполнял тайваньский певец Фэй Сян费翔. До этого не ощущали состояния не свободы. А это небольшое освобождение было неполным. Что касается лично меня, то, я, выросшая среди постоянных правил и наказаний, часто выходила за рамки дозволенного. Но это выход за рамки быстро исправлялся, а затем продолжала двигаться вперед, постоянно спотыкаясь. Еще не проросшие ростки свободы мысли были подавлены в зародыше. Таким образом, я считаю, что мой характер неясный, моя душа наполнена дикостью, но в моем характере, в творчестве, я всегда относительно умеренна. Такая умеренность �? из моей личной жизни, но, в свою очередь, это создало определенный стиль эстетики творчества.

В 2007 году я была в состоянии размышлений, в состоянии роста маленького городка после 70-х годов. Он был такой простой, пушистый на вид, эстетика относительно простая, не было ничего особенного своеобразного. И такое промежуточное состояние эстетики отражено в литературе. Это очень сильное непрерывное движение вперед, обусловленное духовными поисками. Такая душевная тонкость прогрессирует, я как представитель поколения 70-х неторопливо, терпеливо искала свои связи с миром, что в конечном итоге сформировало определенную эстетику.

Кроме того, я думаю, что у нашего поколения, рожденного в 70-е, также есть самосознание, относительный рационализм. Этот рационализм очень ясно отражается в нас, придает большую широту облику нашей современной литературы. Эти рациональные простые рассуждения сливаются в тексте.

Я написала «Китай в деревне Ляочжуан» «中国在梁庄�?, «Записки из деревни Ляочжуан» «出梁庄记». Писала без вымысла, очень непосредственно, неуклюже. Думаю, что только так я могу напрямую обратиться к некоторым вещам, могу позволить некоторым людям, событиям, жизни родных мест предстать предо мной в неприкрытом виде, только так могу живо их представить.

В этих двух книгах люди сами говорят о себе, о своей деревне, на местном диалекте. В сердцевине этого само-повествования содержится моя идея попытаться позволить людям из родных, насколько это возможно, раскрыть свое внутреннее пространство, позволить им говорить, говорить на их языке. Я только немного привела текст в порядок, по возможности сохраняя изначальный сок, изначальный вкус. Только таким образом атмосфера родных мест, язык, способ мышления, логика, способ выражения эмоций могут быть наиболее полно представлены.

В моей новой книге «Китай в деревне Лянчжуан» «中国在梁庄�? есть два текста, которые для меня наиболее ценны - это «История и мои несколько мгновений» «历史与我的几个瞬间�? и «Трудное возвращение» «艰难的重返�?. Оба связаны с отношениями между личным опытом и историей.

Я часто легко оказываюсь в состоянии самоанализа, я очень не уверена в себе. В моей книге большой текст называется «Трудное возвращение» «艰难的重返�?. Я подытожила свои пять лет до возвращения в Лянчжуан, ограниченность моих знаний, трудности восприятия того, с чем столкнулась, в том числе того, что я писатель и так называемый интеллектуал.

Но иногда я думаю, что состояние сомнений, может быть, и есть необходимое состояние, это достаточно хорошая связь с миром. Если вы очень уверены, я думаю, что, возможно есть проблемы. В 2013 году критика назвала меня «гордым молодежным лидером», я сказала, «почему это обо мне»? Я, конечно, не лидер. В нашем поколении нет лидерских качеств, отсутствует стремление быть лидером. Я часто думаю, что боюсь правды, меня беспокоит правда, я могу различать правду, я думаю, что не существует абсолютной истины. Абсолютные, великие слова не существуют, существует только связь осторожных размышлений о вас и этом мире, возможно, слишком осторожных, возможно, слишком умеренных, но существует возможность нахождения более тонких отношений между собой и миром.

Писатель, я думаю, навсегда связан сродными местами. После того, как писатель начинает создавать свои произведения, то детство и те места, которые связаны с детством, являются его самыми большими ресурсами для творчества.

В контексте реальности Китая, когда мы говорим о родных местах, это нечто уникальное. Я в университете читала курс «Cмерть малой родины и рождение современной китайской литературы». Для писателей нашего поколения, смерть малой родины, родных мест, возможно также неизбежна.

Каждый раз, когда еду в родные места, после возвращаюсь домой, на душе скверно, затем снова еду туда. Возможно, северные и южные деревни не слишком похожи. Так что же такое родные места? В нашей сегодняшней жизни символически или практически как нам, в конце концов, написать об этом? Я думаю, что писатель обязательно сталкивается с этим вопросом. Мы все по своему оказываемся перед лицом своей малой родины».

Шэн Кэи盛可�? писатель, автор книг «Дикий рост»《野蛮生长�??, «Сестра с Севера»《北妹�??, «Поэзия смерти»《死亡赋格�??. Также из поколения 70-х. Она рассказывает о своей малой родине:

«Я только что вернулась из родных мест, в этот раз была 20 дней, то, что я там увидела, то, как там живут люди, вызывает грустные чувства.

Я написала целую книгу воспоминаний о детстве в родных местах, об их красоте, чистоте, родные места для меня такие сокровища, которых я сейчас совсем не вижу, которые исчезают. Я с моими племянницами одного поколения, хотя мы выросли в общем старом доме, но в детстве у нас нет ничего схожего. В их детстве они видят грязную реку, черную воду в пруду, мух, не видят цветов, уже не могут в канале ловить рыбу и креветок.

Когда приезжаешь на родину, то обнаруживаешь, что многие вещи тебя задевают, я думаю, что это и есть ощущение родных мест. Уже 12 лет, как я начала писать. Значительная часть материала моих книг из моего родного города и моих детских воспоминаний. Когда я в Пекине, вдали от родных мест, то я особенно хочу вернуться обратно. За неделю до отъезда я не могу заснуть, покупаю подарки для всей семьи. Но как только приеду туда, на следующий день я уже устаю, хочу убежать оттуда. Я там чувствую, что некуда пойти, как зверь в клетке.

Просто сказать, что я тоскую по этому маленькому месту, мне кажется фальшивым. Некоторые образованные люди думают о большом Китае, о большой родине».

Сюй Цзэчэнь 徐则�? (1978 г.) писатель, автор книг «Иерусалим» «耶路撒冷», «Врата полуночи» «午夜之门». Он рассказывает:

«В последние годы, я постоянно говорю о 1970-х годах, о так называемом вопросе поколений. Вероятно, многие ощущают, что это проблема. Но с точки зрения истории макроэкономики, не существует так называемого вопроса поколений. 10 лет, 20 лет это капля в море, кто ее заметит. Да, конечном счете, это так. С точки зрения дальней перспективы. Но проблема в том, что в большой истории мы ежедневно переживаем микро-историю. Для людей одного поколения, эта микро-история - основное место, вы не можете убежать. Мы не можем с большой историей в душе ежедневно проживать собственную жизнь. В повседневной жизни, возможно, содержится большая историю, но я думаю, что еще более важно то, что в ней содержится наша микро-история.

Я думаю, что ход истории, безусловно, зависит от каких-то важных переломных моментов, затем возникает траектория истории. История не движется равномерно, она не однородна. Нельзя сказать, за один, два года происходит много важных событий, или, возможно, за сто, двести лет. Когда мы описываем историю, то «ночь безмолвия» длится двести лет. Но возможно какому-то году и месяцу, или даже одному дню мы должны посвятить главу. Потому что этот отрезок времени, этот день, этот месяц, этот год является чрезвычайно важными для нас.

Когда я оглядываюсь назад, то разве для поколения, родившихся в 70-х годах, не было бесчисленных переломных моментов? Десятилетия реформ и открытости, я думаю, изменили весь Китай, и даже изменили весь мир, колоссальные изменения. Все это действительно отражается на людях этого поколения. Есть многое, что отличает их от других поколений, у этого поколения обязательно возникает что-то новое. Если говорить о писателях и литературе, то у этого поколения может возникнуть и совсем иная литература.

Иногда я думаю, что от поэзии эпохи Тан и Сун до драмы периода династии Юань, до романов периода Мин и Цин литературы развивалась до определенного момента, когда в ней проявился взаимно согласованный литературный стиль главного течения литературы. Так от династии Тан до Сун поэзия постепенно перешла от стихотворной формы «ши» �? до «цы» �?. В этом процессе изменений, разве не видно сегодняшнее непризнание перемен - «Ши» �? это хорошо, так зачем нужны «цы»? Но фактически «цы» пришли на смену «ши». Потому что многие литераторы обнаружили, что в описании той эпохи им чего-то не хватает. Они не могут в полной мере насладиться прежней формой стиха. Им нужно было немного больше свободы, не такой строгий размер, не такое строгое чередование тонов. Им нужна была новая форма, так постепенно возникла поэзия «цы».

Если говорить о поколении людей, родившихся в 70-е годы, то в литературе действительно появилось что-то новое, я ощущаю связь с этой эпохой, она отличается от других, это вопрос поколений. В определенной степени или в каком-то смысле это уже устоялось» - говорит писатель Сюй Цзэчэнь.