Внимание! Для прослушивания передач МРК вы можете использовать проигрыватель Media Player   скачать аудиофайл

Юй Хуа уверен, что стал писателем благодаря своей любви к чтению. Он говорит: «На самом деле, когда я по-настоящему начал книги, мне было уже 18-19 лет, что очень печально. Я прочитал биографию великого поэта по имени Элиот. Когда он окончил школу, то прочитал тысячи книг современной классики, потом ему уже не нужно было читать. А я в этом возрасте только начинал «читать». В то время в Китае было мало литературных журналов, их литературное качество было невысоким, но тиражи у них были большими. Тогда еще не было других видов журналов, были только такие литературные журналы, каждый мог продаваться тиражом более 300 тыс. экз. Позже я прочитал произведения американского писателя Джека Лондона, он написал письмо молодому литератору, в котором есть такие слова: «Лучше прочитать одну строку из поэзии Байрона, и уже не нужно читать более ста видов литературных журналов». Я сразу понял эту истину: не тратить время на мусор, следует читать классические произведения. С тех пор я купил много классических произведения литературы 19 и 20 веков... У меня есть такая точка зрения, что насколько хорош писатель, зависит от того, каков он как читатель. В те годы я стал очень хорошим читателем, много читал очень хорошей литературы. Хотя я не пишу так, как они, но я знаю, как рассуждать, как овладеть процессом повествования. Это более важный опыт.

В каждой эпохе есть серьезный читатель. Чтение – это такое занятие, которое происходит в тишине. Это не участие в партиях, не шум по поводу социальных проблем. Писательство и чтение требуют тишины, это такое состояние, которое подобно подводному морскому течению, что постоянно бурлит и клокочет. У меня есть друг, который в молодости изучал в университете западную философию, а сейчас он успешный бизнесмен. У него очень интересный взгляд по этому поводу, как-то он сказал мне: "Моя голова словно пруд, а чья-то книга, будто камень. Камень, брошенный в пруд, вызывает волну, но не волнует сам камень». Наконец, он так сказал: «Поэтому в моей голове много знаний других людей, но они остаются знаниями других людей, а не моими". Эти слова были им сказаны в ответ на критику преподавателя - в университете он был студентом, который не любил читать. Сейчас, вспоминая его прошлые взгляды, можно сказать, что хотя они интересны и еще могут убедить немало людей, но не выдерживают серьезной критики».

Мы продолжаем знакомиться с отрывком из романа Юй Хуа «Хроники продавца крови» в переводе нашей радиослушательницы из Одессы Екатерины Труфановой.

Они шли по дороге - компания из трех мужчин: старшему было за тридцать, младшему - всего девятнадцать лет, по возрасту Сюй Саньгуань был как раз посередине и шел именно между ними. Сюй Саньгуань обратился к ним:

- За плечами вы несете арбузы, а в ваших сумках лежат еще и чашки; неужели после того, как вы продадите кровь, вам еще нужно будет продавать на улице и арбузы? Один, два, три, четыре ... только шесть арбузов, почему было не взять сто-двести цзиней? А зачем вам чашки? Может для того, чтобы люди, которые покупают арбузы, бросали в нее деньги? Почему вы не взяли с собой хлеб? Что вы будете есть на обед?

- Сколько продаем кровь - никогда не брали с собой хлеб, - ответил девятнадцатилетний Гэнь Лун, - сдав кровь, мы идем в столовую, съедаем по тарелке жареной свиной печени и выпиваем по два стакана вина...

Тридцатилетний мужчина, которого звали А Фан, сказал:

- Свиная печень помогает от малокровия, а вино заставляет кровь бегать быстрее.

Сюй Саньгуань спросил:

- Вы говорите, за один раз можно сдать четыреста миллилитров крови, но все же четыреста миллилитров - это сколько?

А Фан достал из сумки чашку:

- Видишь эту чашку?

- Вижу.

- За один раз можно сдать две такие чашки.

- Две чашки? - Сюй Саньгуань втянул воздух. - Говорят, чтобы образовалось несколько капель крови, нужно съесть чашку риса. Сколько их нужно, чтобы набралось две чашки крови?

А Фан с Гэнь Луном услышали и расхохотались. А Фан сказал:

- От одного только риса нет никакой пользы, нужно есть жареную свиную печень, а запивать - вином.

- Сюй Саньгуань, - сказал Гэнь Лун, - ты только что сказал, что арбузов мы несем мало? Так вот, арбузы мы сегодня не продаем, эти арбузы нужно доставить...

- Доставить начальнику отделения переливания крови Ли, - подхватил А Фан.

- А кто такой начальник отделения переливания крови Ли? - Спросил Сюй Саньгуань.

Они подошли к деревянному мосту, под мостом протекала река; река убегала вдаль, становясь то шире, то уже. Зеленая трава росла из речной воды. Забравшись по склону, который спускался к реке, можно было попасть на рисовое поле. А Фан остановился и обратился к Гэнь Луну:

- Гэнь Лун, стоило бы воды выпить!

Гэнь Лун опустил мешок с арбузами и воскликнул:

- Давай выпьем воды!

Они оба достали из сумки свои чашки и спустились по склону к реке, Сюй Саньгуань пошел на мост и, опершись на перила, наблюдал, как они протянули чашки к воде, поводили туда-сюда по водной поверхности, чтобы убрать несколько травинок и других вещей, которые плавали на воде, затем они стали с шумом пить: когда оба выпили по четыре-пять чашек, Сюй Саньгуань спросил сверху:

- Вы, наверное, утром съели много соленого?

А Фан снизу ответил:

- Ничего мы утром не ели, только выпили несколько чашек воды, вот и сейчас выпьем несколько чашек, а придем в город - еще выпьем несколько, надо пить, пока не раздуется и не заболит живот и не заноют зубы ... Когда человек выпьет этой воды, у него становится больше крови, вода же может служить основой для крови ...

- А когда эта вода формирует кровь, как кровь у человека не становится жидкой?

- Жидкой - так жидкой, но ее становится в человеке больше.

- Теперь я знаю, для чего вы носите чашки в сумке, - говоря это, Сюй Саньгуань тоже спустился по склону к реке. - Кто из вас одолжит мне чашку? Я тоже выпью несколько чашек воды.

Гэнь Лун протянул ему свою чашку:

- Я одолжу тебе свою.

Сюй Саньгуань взял чашку Гэнь Луна, подошел к воде и наклонился. А Фан посмотрел и сказал:

- Да вода на поверхности, грязная; и та, что на дне, - тоже грязная. А ты пей ту, что посередине.

Напившись водой из реки, пошли по дороге дальше, теперь А Фан с Гэнь Лунем несли арбузы вместе, а Сюй Саньгуань шел рядом; слушая, как поскрипывают их сумки, он спросил на ходу:

- Вы несли арбузы всю дорогу, давайте я сейчас понесу вместо вас?

- Подмени А Фана, - ответил Гэнь Лун.

- Мне тяжело нести эти несколько арбузов: когда я иду в город продавать арбузы, я каждый раз несу около двухсот цзиней, - ответил А Фан.

Сюй Саньгуань спросил у них:

- Вы недавно говорили о начальнике отделения переливания крови Ли, а кто он такой?

- Начальник отделения переливания крови Ли, - ответил Гэнь Лун - это лысый мужчина в больнице, заведующий нашей торговлей кровью. Вскоре ты сможешь его увидеть собственными глазами.

А Фан подхватил:

- Это как у нас в деревне есть староста: сельский староста заведует людьми, а начальник Ли - это староста, который заведует нашей кровью, решает, кому можно сдавать кровь, а кому нельзя, короче говоря, он сам всем руководит.

- Поэтому вы и назвали его Ли Сюетоу - начальник отделения переливания крови Ли, - сказал Сюй Саньгуань.

А Фан сказал:

- Иногда так случается, что людей, сдающих кровь много, а тех, кому кровь нужна, в больнице мало; тогда и смотри, кто в повседневной жизни в близких дружеских отношениях с начальником Ли: кто в дружеских отношениях - тот продает кровь.

- Что значит быть в дружеских отношениях? - Начал объяснять А Фан. - Если говорить словами начальника Ли, то это значит следующее: «Если нельзя продавать кровь - вспомни обо мне, в повседневной жизни - тоже думай обо мне». А что называется мыслью о нем в повседневной жизни?

А Фан указал на арбузы, которые нес:

- Вот что значит думать о нем в повседневной жизни.

- Есть еще один способ «постоянно думать о нем», - сказал Гэнь Лун. - Это когда какая-нибудь красивая девушка «думает о нем».

Они оба засмеялись, а А Фан обратился к Сюй Саньгуаню:

- Те «дружеские отношения» между женщиной и начальником Ли - это дружеские отношения под одеялом: если она идет сдавать кровь, все должны пропустить ее и подождать, а если кто-нибудь обидит его, пусть даже его кровь будет кровью святого, начальник Ли её не примет.

Разговаривая, они дошли до города; войдя в город, Сюй Саньгуань пошел впереди: он городской человек, знает городские дороги, он их приведет. Они сказали, что нужно найти место, где бы выпить еще воды. Сюй Саньгуань сказал:

- В городе уже нельзя пить воду из реки, вода в этом городе грязная, я отведу вас туда, где можно попить родниковой воды.

Они оба последовали за Сюй Саньгуанем. Сюй Саньгуань привел их к переулку, повернул туда, повернул сюда и говорит:

- Я скоро не смогу утерпеть, сначала нужно найти место помочиться.

- Нельзя мочиться, - ответил Гэнь Лун, - если помочишься, то зря ты выпил те несколько чашек воды и крови сразу тоже меньше станет.

А Фан обратился к Сюй Саньгуаню:

- Мы выпили на несколько чашек больше тебя, а потерпеть еще можем.

Затем обратился к Гэнь Луну:

- Мочевой пузырь у него маловат.

Почувствовав боль в животе, распухший Сюй Саньгуань поморщился и с каждым шагом замедлял ход. Он спросил у них:

- Можно и жизни лишиться?

- Чьей жизни?

- Ну, моей, - ответил Сюй Саньгуань. - Может ли мой пузырь разорваться?

- У тебя зубы ноют? - Спросил А Фан.

- Зубы? Дай-ка я проверю языком ... Да вроде пока не ноют...

- Тогда ничего страшного, - ответил А Фан. - Если зубы не ноют, мочевой пузырь не разорвется.

Сюй Саньгуань привел к колодцу недалеко от больницы. Колодец тот стоял под большим деревом и со всех сторон зарос мхом; у колодца стояло деревянное ведро, пеньковая веревка, привязанная к ручке, лежала кучей рядом, на первый взгляд, достаточно аккуратно; веревка лежала на ручке и свисала в само ведро. Они спустили деревянное ведро в колодец, и оно ударилось о поверхность воды со звуком, будто кто-то ударил человека по лицу. Когда они вытащили ведро с водой, а Фан с Гэнь Луном выпили по две чашки, потом они предложили чашку и Сюй Саньгуаню и тот, взяв чашку А Фана, выпил и сам чашку воды. А Фан с Гэнь Луном потребовали, чтобы он выпил еще одну, и Сюй Саньгуань, зачерпнув воды и, сделав два глотка, вылил ее обратно в ведро. Он сказал:

- У меня мочевой пузырь женский, не могу больше выпить.

К тому времени, когда они втроем пришли к станции переливания крови в больнице, лица у них покраснели от напряжения, они со всяческими предосторожностями делали каждый шаг, как женщина на последнем месяце беременности, А Фан с Гэнь Луном несли еще и арбузы, поэтому шли еще медленнее; они натянули веревки от двух мешков, напрягая руки изо всех сил, чтобы не давать сумкам с арбузами раскачиваться. Но больничный коридор был слишком узок и время от времени мимо проходили люди, толкая их сумки; сумка качнется - а вода, раздувшая желудки А Фана и Гэнь Луна, начинает качаться вместе с ними, заставляя их двух кривить рты от боли. Только постояв, не смея шевельнуться, и дождавшись, пока сумки прекратят так раскачиваться, они могли потихоньку продолжать путь. Начальник отделения переливания крови Ли сидел за столом, обе ноги его опирались на выдвинутый ящик стола; мотня на брюках была расстегнута, потому что все пуговицы была оторвана, из-под них выглядывало пестрое нижнее белье. Когда они вошли, в кабинете был только начальник Ли и Сюй Саньгуань подумал: это и есть начальник Ли? А этот начальник не тот ли самый лысый Ли, который зачастую заходит к ним на фабрику прикупить куколок шелкопряда?

Начальник Ли, увидев, что А Фан и Гэнь Лун пришли с арбузами, поставил ноги на место и, улыбаясь, сказал:

- О, это вы, вы пришли!

Затем, увидев Сюй Саньгуаня, Ли обратился к А Фану, указывая на того:

- Этого мужчину я, кажется, уже где-то видел.

- Он из этого города, - ответил А Фан.

- Наверное, потому, - сказал Ли.

- Вы часто приходите к нам на фабрику купить куколок шелкопряда.

- Ты с шелкоткацкой фабрики? - Спросил Ли.

- Да.

- Вот, черт! - Сказал Ли. - Неудивительно, что я тебя видел. Ты тоже пришел продавать кровь?

А Фан сказал:

- Мы принесли вам арбузов, эти арбузы сорваны только этим утром.

Не вставая со стула, Ли приподнял немного свой зад, посмотрел на арбузы и, улыбаясь, сказал:

- Они такие большие, положите-ка их в угол комнаты.

А Фан с Гэнь Луном наклонились, доставая арбузы из сумки, чтобы по приказу Ли положить их в угол, но согнувшись несколько раз уже не могли разогнуться, оба покраснели как раки, перехватило дыхание. Начальник Ли, увидев, что им не до смеха, спросил:

- Сколько же вы воды выпили?

- Три чашки, - ответил А Фан.

Гэнь Лун добавил:

- Он выпил три чашки, а я - четыре.

- Вранье это, - сказал Ли, выпучив глаза. - Не знаю, уже у вас мочевые пузыри. Черт, и ваши мочевые пузыри расперло, как матку беременной женщины, там минимум десять чашек!

А Фан с Гэнь Луном засмеялись, Ли, увидев, что они смеются, махнул руками и сказал:

- Ладно уж, у вас двоих есть совесть, вы меня постоянно помните, на этот раз позволю я вам сдать кровь, но если и в следующий раз так будет - нет!

Говоря Ли начал присматриваться к Сюй Саньгуаня, потом сказал:

- Подойди.

Сюй Саньгуань подошел к начальнику Ли, а тот снова сказал:

- Ну, наклони чуть башку.

Сюй Саньгуань наклонил голову, а Ли, протянув руку, раскрыл ему веки.

- Дай-ка я посмотрю на твои глаза, есть ли у них признаки желтухи или гепатита... нет, и высунь-ка язык, дай посмотреть на твой желудочно-кишечный тракт... желудочно-кишечный тракт тоже неплохой; ну хорошо, можно тебе продавать кровь; слушай, согласно правилам первая доза крови идет на проверку твоих болезней, я сегодня на глазах у А Фана и Гэнь Луна осмотрел тебя, поэтому не нужно тебе сдавать эту первую дозу... К тому же, мы сегодня только познакомились - пусть это будет моим подарком в честь знакомства...

Сдав кровь, они втроем пошли нетвердым шагом к больничному туалету, скривив губы. Сюй Саньгуань следовал за ними, никто из них троих не смел заговорить; опустив головы, они смотрели на пол. Казалось, что от малейшего усилия у них разорвет животы.

Они втроем выстроились в ряд перед писсуарами в больничном туалете, а когда они стали мочиться, один за другим резко заныли корни зубов, а потом начали стучать зубы, да так громко, что тот звук был такой же звонкий, как звук струи мочи, которая лилась на стену.

Потом они пошли в столовую под названием "Победа", столовая стояла у каменного моста; кровля была чуть ниже огородов, на крыше выросло немало сорняков и они торчали внизу на карнизе, как брови на лице. Очевидно, в столовой не было дверей, двери и окна слились, только посередине их разделяло две доски; Сюй Саньгуань с компанией вошел через боковой вход, что, наверное, должен быть окном, они сели у окна, а в окне было видно реку, которая протекала через город, на поверхности плавало несколько листиков.

А Фан закричал официанту:

- Тарелку жареной свиной печени и пару стаканов вина, вино мне подогреть.

Гэнь Лун тоже закричал:

- Тарелку жареной свиной печени и пару стаканов вина, вино мне тоже подогреть.

Послушав, как они кричат, и, посмотрев, с каким важным видом они стучат по столу, Сюй Саньгуань принял такой же вид и, ударив рукой по столу, тоже закричал:

- Тарелку жареной свиной печени и пару стаканов вина, вино подогреть.

Мигом принесли три тарелки жареной свиной печени и три стакана вина, Сюй Саньгуань поднял палочки и уже приготовился заняться печенью, но заметил, что А Фан с Гэнь Луном сначала потянулись к вину, пригубили его, прищурив глаза, а затем с их ртов вырвалось шипение, мышцы на лице растянулись, словно от наслаждения, и полностью расслабились.

- Это уже хорошо, - спокойно сказал А Фан.

Сюй Саньгуань сразу положил палочки, и тоже сначала пригубил вино, оно хлынуло в горло и дальше, распространяя приятное тепло, его рот невольно выдал шипящий звук. Он увидел, что А Фан с Гэнь Луном начали хохотать.

А Фан спросил:

- Ты почувствовал головокружение, как сдал кровь?

- Голова-то не закружилась, а вот обессиленным я себя почувствовал, руки и ноги словно вата, и качает, как иду, - ответил Сюй Саньгуань.

- Ты свою силу продал - вот и чувствуешь себя обессиленным. Мы же силу продаем, ты знаешь об этом? Вы, горожане, называете это кровью, а мы, крестьяне, - силой. Есть два вида силы: одна идет от крови, вторая - от мышц. Та сила, которую дает кровь, дороже стоит чем сила мышц, - сказал А Фан.

- А что это за сила такая - от крови и от мышц? - спросил Сюй Саньгуань.

- Когда ты ложишься спать, когда ты поднимаешь чашку с рисом, когда ты проходишь несколько десятков шагов от моего дома и дома Гэнь Луна - ты сильно напрягаешься, - вот это называется тратить силу мышц. А вот когда ты работаешь в поле, когда несешь в сумке около ста десяти цзиней - вот здесь ты напрягаешься изо всех сил и тратишь силу крови, - пояснил А Фан.

Сюй Саньгуань кивнул:

- Я понял это как деньги в кармане - сначала тратишь, а потом зарабатываешь снова.

А Фан кивнул и обратился к Гэнь Луну:

- А этот горожанин достаточно сообразителен.

Сюй Саньгуань снова спросил:

- Вы каждый тяжело работаете в поле, и еще продаете избыток своей крови больницы. Вы гораздо сильнее меня.

- Но нельзя сказать, что у нас больше сил, чем у тебя, - сказал Гэнь Лун. - Мы, в отличие от вас, горожан, не жалеем тратить силы, мы женимся, строим дома - и все это на деньги, полученные за кровь, а того, что нам дает земля, хватает только чтобы не умереть с голоду.

- Гэнь Лун верно говорит: вот я продал кровь, потому что хочу построить дом, еще два раза продам - и денег уже будет достаточно. А Гэнь Лун продает кровь, потому ему приглянулась Гуй Хуа - девушка из нашего села, вообще-то она должна выйти замуж за другого мужчину, но помолвку расторгли, и теперь Гэнь Лун положил на нее глаз, - сказал А Фан.

- Видел я ту Гуй Хуа, у нее такая огромная задница! Гэнь Лун, тебе - нравятся большие ягодицы? - спросил Сюй Саньгуань.

Гэнь Лун захохотал, а А Фан сказал:

- Женщина с большим задом выглядит достаточно солидно, ляжет на кровать - как корабль - это так надежно.

Сюй Саньгуань тоже начал смеяться, а А Фан спросил у него:

- Сюй Саньгуань, ты уже решил? На что потратишь деньги, полученные за кровь?

- Я еще не знаю, как именно потратить эти деньги, - сказал Сюй Саньгуань. - Я сегодня узнал, что значит деньги, заработанные потом и деньги, заработанные кровью. На фабрике я зарабатываю потом, а сегодня заработал кровью - не могу же я эти кровные деньги потратить просто так, я пущу их на какое-то большое дело.

Тогда заговорил Гэнь Лун:

- А вы видели, что у начальника Ли в мотне виднелось нечто пестрое?

А Фан, услышав, рассмеялся, а Гэнь Лун продолжал:

- А может, это белье одной из его женщин?

- Ты еще скажи, что после того, как они переспали, они перепутали одежду, - сказал А Фан.

- Действительно хочется увидеть, - веселился Гэнь Лун, - может у той женщины тоже под одеждой белье начальника Ли.