Для большинства китайских зрителей имя Ван Цюаньаня было малоизвестно. Прославил молодого режиссера 57-й Берлинский международный кинофестиваль, на котором его работа «Замужество Туи» была удостоена приза «Золотой медведь» в номинации лучший фильм.

До Вана этот приз из китайских режиссеров получил только знаменитый Чжан Имоу за фильм «Красный гаолян». В день объявления победителей все китайские СМИ процитировали слова Ван Цюаньаня: «Это просто здорово! Когда учился кинорежиссуре, я знал, что кино создает мечты, а сейчас я и сам оказался в мире своих грез».

До сегодняшнего дня Ван Цюаньань поставил всего лишь три ленты, но ни одна из них не стала известной в Китае.

В 1977 году 12-летний Ван, оставив школу, пошел танцевать в один из ансамблей песни и пляски. В 1987 году он, упустив возможность поехать учиться на кинорежиссера во Францию, сдал экзамены на актерский факультет в Пекинский институт кинематографии. В 1999 году он поставил по своему сценарию фильм «Лунное затмение», за который получил большой приз ФИПРЕССИ на XXII Московском международном кинофестивале. Этот фильм считался как бы образцовой лентой в движении за новое кино в Китае. В 2004 году Ван Цюаньань снял фильм «Пробуждение после зимней спячки», который был представлен на конкурсе малобюджетных некоммерческих фильмов Берлинского фестиваля «Панорама».

Съемки «Замужества Туи» продолжались два года. Как сказал режиссер, это был не столько долгий тяжелый труд в поте лица, сколько трудный творческий процесс, в котором режиссер искал самого себя. В нем самом происходили психологические перемены, влияющие и на его взгляд на кинематограф. Фильм рассказывает о судьбе женщины из Внутренней Монголии Туи. Во время работы на стройке муж Туи получил серьезную травму и стал инвалидом. Чтобы как-то выжить, муж уговаривает Тую развестись с ним и выйти замуж за здорового человека. Она согласилась, но с единственным условием, чтобы новый муж дал согласие всю жизнь заботиться об инвалиде. Весь сюжет фильма разворачивается вокруг главной героини. Раскрывая ее образ, режиссер показывает нелегкую жизнь и характер степного народа.

Что может сказать постановщик с помощью одной картины? Этот вопрос постоянно задает себе Ван Цюаньань. Значимость хорошего фильма не в том, чтобы разрешить какую-то проблему или дать ответ на вопрос, а в том, чтобы показать жизнь как она есть и подвигнуть людей к сопереживанию, к размышлению, чтобы их волновала жизнь других людей. В этой ленте кинорежиссер не скрывал своих чувств: «Я люблю монголов, люблю монгольскую культуру, люблю их стиль жизни, их музыку. Места, где велись съемки, из-за грубого промышленного освоения превратились в пески, в виду чего араты, местные скотоводы, вынуждены были покинуть родные края. Вот я и решил до того, пока еще не все исчезло, снять кино и отразить в нем происходящее, передать в нем красоту и силу духа простых людей. Мысли о них дают мне внутреннее спокойствие и уверенность в правильности своего дела, позволяют с гордостью признать себя настоящим кинорежиссером и испытывать к киноискусству чувство глубокого уважения и благодарности».

На Берлинском кинофестивале во время вручения наград одна немецкая корреспондентка, задавая свой вопрос, сказала Вану, что раньше любила смотреть китайское кино только потому, что в нем видела других людей, другую жизнь. Но во время демонстрации картины «Замужество Туи» она совершенно не думала о том, что это восточная лента, ибо мысли ее полностью слились с судьбой героев. Так о чем это говорит, о прогрессе или регрессе? Подобный вопрос мучил не только Вана, но и многих китайских режиссеров. Как сохранить равновесие между восточной спецификой образного ряда и близостью европейскому восприятию проблематики фильма. Как выразить и использовать восточные элементы в кино – на всех крупных европейских кинофестивалях это было параметром оценки китайских фильмов, но и неизбежным барьером, который молодые китайские кинорежиссеры должны были преодолеть. Восприятие немецкой журналистки, которое она высказала по отношению к фильму «Замужество Туи», успокоило режиссера, наконец-то освободившегося от своего рода ограничений и условностей Востока.

В Пекинском институте кинематографии Ван учился на актера, но уже тогда он пристрастился писать киносценарии. В последующие годы, став признанным актером, он часто сомневался, смог ли до конца раскрыть образ своего героя. Ван считал, что только кинорежиссеру доступно передать картину мира, каким он себе его представляет. Вот почему молодой актер по окончании института решил уйти в режиссуру.

Путь оказался неблизким. Свою первую ленту Ван поставил только через десять лет после института. Он как бы сознательно не очень-то спешил. Обстановка в китайском кинематографе в те времена была незавидная, да и он сам, не получивший специальной подготовки по кинорежиссуре, знал свои слабые места. Первые шаги он делал в работе над киносценариями и в течение восьми лет учился всему необходимому. Хотя, конечно же, хотелось известности и признания. Вот как вспоминает об этом Ван. После того как он поставил два фильма, его пригласили стать членом жюри какого-то небольшого кинофестиваля, чему начинающий режиссер был очень рад. Но мать предупредила: «Ты поставил лишь пару картин и уже рвешься в жюри. На каком основании ты будешь оценивать фильмы? Ты прежде всего свои-то вещи сделай получше!» Совет матери очень пригодился Вану, и он не торопясь, но уверенно набирал силы.

20 лет назад, после того как Чжан Имоу завоевал «Золотого медведя», наступило время стремительного подъема китайского кино. Будем надеяться, что новый «Медведь» Ван Цюаньаня тоже будет способствовать прогрессу.