В 1941 году, после окончания съемок «Двуликая женщина», Гарбо покинула кино. Не поколебал ее решения даже «Оскар», врученный актрисе в 1954 году за вклад в киноискусство. С тех пор не появившись ни на одном публичном мероприятии, не дав ни одного интервью, она под вымышленным именем «мисс Гарриетт Браун» жила то в Нью-Йорке, то в Европе.

Журналисты раскрыли тайну имени и осыпали деньгами горничных отеля, умоляя рассказать, как живет беглая звезда. Вот что сообщила прессе одна из девушек: «Когда мисс Браун в Нью-Йорке, она очень редко выходит из номера. К ней никто не приходит и почти никто не звонит. Из-за ее двери никогда не слышно никаких звуков. Шторы на ее окнах всегда задернуты». «Только и остается предположить, что мисс Браун попросту не существует, а иногда для разнообразия материализуется из воздуха», – горько пошутил кто-то из газетчиков. И так во всем, что связано с Гарбо: любопытство, научный интерес и обожание всегда натыкались на плотную завесу тайны. Еще интересно, хотя Гарбо уже покинула кино, но транснациональная любовь к ней продолжала расти.

В 1946 году известен как год романа Гарбо с Сесилом Битоном, официальным фотографом Британской королевской семьи, он между прочим, являлся автором первых снимков принца Чарльза и был лауреатом «Оскара» как художник-постановщик фильма «Моя прекрасная леди». Битон добивался ее руки 20 лет. Он жил в Англии, но при первой же возможности мчался в Нью-Йорк. А если не мог – осыпал письмами, беспрестанно звонил. Гарбо иногда встречалась с ним. Иногда отвечала на письма. Чаще – избегала. Одновременно развивались и странные отношения ее с одной супружеской четой русских эмигрантов Шлее.

Гарбо почти ничего не читала, не бывала в кино. Близкие друзья находили ее похожей на ребенка. Она была по-детски эгоистична и жестока, считая, что ее обязан любить весь мир. И ничего не давала взамен. Она не являлась на встречи, не отвечала на письма.

И при этом Гарбо была желанной (хотя и очень редкой) гостьей на виллах Уинстона Черчилля, Аристотеля Онассиса, Ротшильдов. Участники тех «закрытых» обедов, пикников и круизов с Гретой Гарбо свидетельствовали, как мила, общительна и остроумна была эта женщина.

В конце жизни Гарбо стала избегать городской жары и каждое лето уезжала на курорт Клостерс в Швейцарию. Она с удовольствием общалась на родном языке с отдыхавшей там же шведской четой и однажды призналась им в своем сокровенном желании остаться одной. «Я хотела бы быть графиней, жить в деревне, в покое и безопасности». Иногда Гарбо целый день проводила в постели, но, если вставала, то обязательно отправлялась на прогулку. Актриса любила тихие, уединенные места: церковные кладбища вокруг Клостерса и гробницу Наполеона в Париже, которую часто посещала.

Еще в Голливуде Гарбо часто болела. Единственной ее вредной привычкой было курение, провоцировавшее повторяющиеся приступы бронхита. В 1998 году в Клостерсе она жаловалась на слабость: «Я могу пройти всего несколько шагов, не могу ничего не есть, мне кажется, я медленно умираю». О смерти Гарбо говорила: «Я бы очень хотела верить в иную жизнь, но не могу. Для меня все кончится, когда наступит смерть».

15 апреля 1990 года Гарбо скончалась в Нью-Йроке. По воле актрисы, ее останки переправили в родную Швецию. 17 июне 1999 года на стокгольмском кладбище огромная толпа ожидала Грету Гарбо, и снова не дождалась. Звезда осталась верна себе и после смерти. В последний момент ее племянница, повинуясь внезапному порыву души, который позже и объяснить-то никак не смогла, перенесла дату похорон. Чтобы на следующий день предать земле прах величайшей киноактрисы уходящего века без посторонних. То есть в одиночестве. --0--