В конце января 1918 года директор Библиотеки Д.Ф.Кобеко был освобожден от занимаемой должности. А спустя три месяца 22 апреля Народный комиссариат просвещения утвердил уже новый устав Публичной библиотеки. Во многих отношениях этот документ проводил в жизнь положения проекта, выработанного при Временном правительстве, а в вопросе демократизации управления Библиотекой шел еще дальше. Главенствующим становился принцип коллегиальности, директор отныне был выборным лицом (первым избранным руководителем стал Э.Л.Радлов, который фактически и стоял во главе Библиотеки с 1916 года). Сохранялась должность правительственного комиссара. Значительно разросшийся совет, сориентированный в новых условиях прежде всего на установление связей с научными, просветительными и другими организациями, вообще оказывался мало дееспособен. Уставом законодательно подтверждался статус Библиотеки как национального книгохранилища, задачи которого становились еще шире: оно было призвано теперь всемерно содействовать народному образованию, развитию знаний в широких массах населения. Годы первой мировой войны, революций и разразившейся затем гражданской войны не прошли для Библиотеки бесследно. Резко - чуть ли не в 10 раз - сократилось, по сравнению с довоенным временем, число читателей. Изменился состав не только посетителей, но и самих библиотекарей. Эмигрировавших специалистов сменили во многом неквалифицированные работники. Ухудшилось пополнение Библиотеки книгами. Издания из-за рубежа практически перестали поступать.

Основным источником развития фондов в эти годы стали книжные коллекции бывших правительственных учреждений, дворцов, общественных организаций, а также покинувших Петроград частных лиц. После революции сюда поступили собрания библиотек Государственного Совета, Государственной думы, Министерства юстиции, Новгородской Духовной семинарии и Софийского собора, Кирилло-Белозерского и Соловецких монастырей, архивы редакций "Русское слово", "Русское богатство", а также библиотеки профессора-юриста, поэта и литературного критика Б.П.Никольского, публициста и общественного деятеля Д.В.Философова, историка, лидера конституционных демократов П.Н.Милюкова, графа И.И.Толстого, бывшего министром народного просвещения, начальника Главного управления по делам печати П.П.Вяземского, известного художника И.И.Шишкина, собрания и коллекции искусствоведа В.Я.Адарюкова, музыкального критика П.Л.Вакселя, историков K.А.Военского, В.И.Сергеевича, А.Н.Пыпина, писательницы Е.Н.Водовозовой, композитора Н.А.Римского-Корсакова, собрание Общества любителей древней письменности и много других.

Проблема их использования привела к возникновению филиалов, призванных снизить перегрузку читальных залов основного книгохранилища города.

Так, из коллекции Вольного Экономического общества выросла Библиотека народного хозяйства, на основе книжных фондов издательства "Всемирная литература" - филиал, обеспечивающий читателей зарубежной печатной продукцией, в Таврическом дворце на базе фондов бывшей библиотеки Государственной Думы была открыта библиотека Дворца Урицкого. В 1929 году начал работать Антирелигиозный филиал, созданный из фондов отделения культов (бывшего богословского отделения) Публичной библиотеки и библиотеки Духовной Академии. Некоторые филиалы создавались заново, и фонды их формировались из дублетов и приобретений самой Библиотеки. Но все они, начиная с первой в стране Библиотеки молодежи, созданной в 1925 году в Шуваловском особняке на набережной реки Фонтанки, представляли собой массовые, порожденные лишь веянием времени читальни, мало отвечающие статусу Публичной библиотеки. В 1946 году их упразднили.

Филиалом, которому суждена была долгая жизнь, оказался созданный при Публичной библиотеке в 1928 году Дом Плеханова. Организованный и возглавлявшийся супругой первого русского марксиста Р.М.Плехановой-Боград, он сразу стал крупнейшим центром научной разработки теоретического наследия этого выдающегося мыслителя.

К концу 1920-х годов полностью восстановилась и стала основным источником пополнения фондов нарушившаяся в годы войны система поступлений в библиотеку обязательных экземпляров. Покупка книг как способ получения новых отечественных изданий долгое время из-за почти полного отсутствия средств вообще не имела существенного значения. Финансовые возможности для этого появились лишь с середины 1930-х годов. Еще сложнее обстояло дело с приобретением иностранной литературы. Ограниченные валютные средства направлялись преимущественно на выписку периодических изданий, причем в основном с технико-экономическим уклоном. Охвативший в те годы страну пафос индустриализации привел к определенной односторонности в ориентации Библиотеки, что сказалось и в политике комплектования фондов.

В 1920-1930-е годы в структуре Библиотеки произошли заметные изменения. Намеченная еще при М.А.Корфе и обнаружившая со временем свою несостоятельность тенденция разделения книгохранилища по отраслевому принципу на отделения, каждое из которых, как отмечал их создатель, представляло собой "особую, в себе замкнутую библиотеку", была заменена системой функциональных отделов: комплектования, обработки, хранения фондов, обслуживания читателей и библиографии. При этом не исключалось существование отделов, организованных по признаку языка или вида документов (рукописный и др.), и выделение в самостоятельные отделы уже давно обособленных частей русского отделения - карт, нот, эстампов.

С середины 1920-х годов, с усилением в государстве идеологического пресса, стали вводиться ограничения на выдачу некоторых изданий по политическим мотивам и начал откладываться запретный, так называемый специальный фонд. Не очень значительный первоначально, он колоссально вырос в годы массовых репрессий. Только за период с 1935 по 1938 год из общих фондов сюда поступило свыше 49 тысяч экземпляров. Этот процесс организационно привел к созданию отдела специального хранения.

В это же время на "общие" и "научные" были разделены читальные залы. Сложилась сохранившаяся в основных чертах до наших дней система специализированных залов - социально-экономической литературы, литературы и искусства; естественных наук и медицины, физико-математических, химических наук и техники, выделились помещения для работы с периодическими изданиями - газетами, журналами и отдельно - картографическими материалами. По тому же пути пошло и развитие справочно-библиографической службы, ориентированной в первую очередь на обслуживание читателей. В 1930-е годы прочно вошла в жизнь практика межбиблиотечного обмена книгами. В последний предвоенный год фондами главного петербургского книгохранилища пользовалось уже более полутора тысяч библиотек страны.

Постепенно установились книгообменные связи и с зарубежными хранилищами, в частности с Нью-Йоркской Публичной библиотекой и Германским обществом содействия немецкой науке (1926), Национальной библиотекой в Париже (1927). В 1929 году поступили предложения сразу от 27 библиотек мира: из Болгарии, Швеции, Норвегии, Италии, Кубы, Финляндии, Японии и других стран. Особенно тесные отношения сложились с Англией, Францией и Германией. В результате за десятилетие (1931- 1941) в Публичную библиотеку по обмену поступило около 42 тысяч экземпляров печатных изданий, что чуть ли не вдвое больше закупленных в те же годы книг.

Никогда, даже в самое тяжелое время, не прекращалась в Публичной библиотеке научно-исследовательская работа, хотя в двадцатые годы она носила в целом эпизодический характер и многие интересные начинания не получили тогда дальнейшего развития. Этот период истории книгохранилища памятен именами крупных ученых Д.И.Абрамовича, В.Н.Бенешевича, И.А.Бычкова, Н.С.Державина, В.В.Майкова, В.И.Саитова, Э.Л.Радлова, О.А.Добиаш-Рождественской. Некоторые из них пришли в Библиотеку еще до революции. Далеко не каждому удалось спокойно уйти на заслуженный отдых. Большой урон учреждению нанесли массовые репрессии 1930-х годов, впрямую задевшие многих сотрудников. Среди них уже упомянутый Абрамович, А.А.Мейер, Л.И.Олавская, директор М.М.Добраницкий, чуть ранее бывший комиссар Библиотеки В.М.Андерсон и другие. И все-таки самое трудное было еще впереди.

http://www.nlr.ru

-0-