Тридцать с лишним лет прошло со дня гибели Гагарина, но до сих пор никто точно не знает, что погубило первого космонавта планеты. Ближе всех к разгадке подошел его непосредственный начальник — генерал Николай КУЗНЕЦОВ.

Среда 27 марта 1968 года была расписана у Гагарина с утра до вечера. В этот день ему надлежало трижды подняться в воздух. Первый вылет на спарке вместе с командиром полка. Он должен был выполнить обязательную пилотажную программу, без которой летчиков самостоятельно в воздух не выпускают. Гагарин был озабочен, жена Валя у его лежала в больнице в Кунцеве, по дороге он заехал ней потом вместе с генералом Кузнецовым отправился в Чкаловскую на аэродром. В части, когда прибыли он пошёл "по кругу" — вначале к врачу на обязательный мединский осмотр, потом к заместителю командира полка на уточнение плана полетов, потом к инженеру — проверить "готовность технической части" к полету, затем — к синоптикy. В конце концов Гагарин уже сидел в кабине спарки, а Серегин пока еще не мог освободиться, да и начальник Чкаловского гарнизона не давал разрешения на вылет — в воздухе проходили испытания транспортного самолета, и эти испытания затягивались. Наконец, появился Серегин Приветственно взмахнул рукой...

В 10 часов 19 минут утра их машина поднялась в воздух. До гибели Серегина и Гагарина оставалось девятнадцать минут. Примерно через пять минут Гагарин доложил руководителю полетов:

— 625 и зону занял. Высота — четыре!

— Выполняйте задание, 625-й! — приказал руководитель полетов!

Всего на выполнение комплекса фигур простого пилотажа Гагарину требовалось не менее двадцати минут. Может быть, даже больше: двадцать три — двадцать пять минут... Но уже через пять минут Гагарин доложил на землю:

— Задание в зоне закончил!

Такое быстрое выполнение задания должно было насторожить руководителя полетов, но он отнесся к "уплотнению времени" спокойно, в кабине спарки находился командир полка, а командир имеет право менять задание на ходу, не докладывая об этом на землю, поэтому руководитель полетов ни о чем спрашивать не стал.

Серегин же на связь с руководителем полетов не вышел ни разу.

А в 10 часов 30 минут машина, в которой находились Гагарин и Серегин —двухместный УТИ МИГ 15, — врезалась в землю. Именно на отметке 10 часов 30 минут застыли стрелки ручных часов космонавта. Точнее, их отпечаток, поскольку самих часов уже не было.

Вскоре на месте катастрофы появились военные спасатели-поисковики. Вокруг сильно пахло разлившимся авиационным керосином. Стволы двух березок были обрублены самолетным крылом. На одном из деревьев висел меховой воротник от летной куртки Гагарина. На просеке была найдена нижняя челюсть с коронкой спереди. Всюду были разбросаны разные самолетные детали.

О ЧЕМ РАССКАЗАЛИ ЗАПИСИ СПАСАТЕЛЯ

В записях одного из спасателей было зафиксировано следующее: "Угол падения самолета составлял 61—80°, тангаж — 150, курс падения — 120°, крен правый — 35°, вертикальная скорость падения на выводе—720 км/час". Зафиксировано было также что двигатель и все системы самолета до удара о землю работали нормально. Это же, кстати, впоследствии подтвердила и экспертиза. И еще один интересный вывод был сделан технической экспертизой: фюзеляж самолета находился на поверхности земли, не был «углублен», а это означало — летчик боролся до последней минуты, он пытался все таки посадить самолет. Замки фонарей и катапульты также были целы и находились на месте.

www.peoples.ru

-0-