Сделав небольшое отступление от исторического контекста, надо обратить внимание читателей на то, что в основу христианской мифологии легли не только трансформированные положения иудаизма, но и влияния других религиозных и философских систем. Мотив странствования Учителя с учениками, в процессе которого он, беседуя, передает им свое Знание, схож с перипатетикой Аристотеля. Непорочное зачатие известно в буддизме. Календарный цикл умирающего и воскресающего бога - основа большинства сельскохозяйственных культов. Не вдаваясь в узкоспециальные подробности времени и путей многообразных влияний, уясним лишь то, что формирование религии - процесс продолжительный, динамичный и отнюдь не прямолинейный.

Общеизвестно мнение, что христианство явилось религией "униженных и оскорбленных". Конечно, рабы, вольноотпущенные, колоны - наиболее угнетенные слои Римского общества - находили в новой вере утешение и надежду на грядущее вечное блаженство в ином мире. Но, как мы знаем, и вполне благополучные граждане Империи становились адептами учения о Спасителе, искупившем первородный грех человечества. Именно благодаря значительным материальным и имущественным вкладам новообращенных существовали первые христианские общины. Видимо и наверняка, для распространения новых идей были не только "классовые", социальные предпосылки. Учение христиан явилось революционной идеологией, а не идеологией революции! На пепелище греко-римского пантеона возникла более зрелая идея единобожия, сверх того, идея богочеловека - принявшего мученическую смерть и поправшего ее ради нашего спасения. И эта идея, очевидно, могла взволновать, в первую очередь, людей образованных, культурных, если не сказать - утонченных, знакомых с философией. В дошедшем до крайностей плюрализма Римском обществе, именно в среде интеллигенции нашлось немало ищущих духовной опоры и защиты от внешней нестабильности и соблазнов.

Справедливости ради надо отметить, что христианству пришлось столкнуться с подобными ему вероучениями разного толка, также готовыми занять пустоту в сердцах римских граждан. Одной из таких религий был Митраизм, вышедший из иранского Зороастризма. Провозглашая Митру (бога согласия, договора, позже бога Солнца) Спасителем человечества, митраисты принесли с собой обряды, во многом сходные с раннехристианскими. Манихейство, также имеющее иранские корни, проповедовало аскетизм, отказ от собственности, угнетение плоти во имя торжества духа. Правоверный иудаизм еврейских диаспор находил себе новых адептов.

Да и в христианских рядах не было единства: общины отличались друг от друга особенностями устройства, исполнением обрядов, пониманием и разработкой концепции новой веры. Маркионисты, опиравшиеся на "Послание апостола Павла", склонялись к дуализму - противопоставлению "доброго, светлого" нового бога - Христа, "злому, темному" прежнему богу - Яхве. Монтанисты, проповедуя строжайший аскетизм, стремились к экзальтации, ожидая, что второе и окончательное пришествие Спасителя случится со дня на день. Докеты (от греческого dokein - "казаться"), становясь на позиции гностицизма, считали, что жизненный путь и проповеди Христа нельзя считать исторически реальными и понимать буквально - это символы, аллегории, в которых посвященный должен угадать истинный смысл и постичь Высшее Знание. Эти, и подобные им, течения раннего христианства явились субстратом, плодородной почвой, взрастившей ветвистое дерево современной суперрелигии. Некоторые из них угасли сами собой, растворившись в потоке унификации. С другими христианская церковь, став государственной, отчаянно боролась, с иными же - борется до сих пор…

www.greek.ru

-0-